Приход храма Ксении Блаженной

Преображенский храм с. Большие Вяземы

Главная » Собор Новомучеников Одинцовских » Преображенский храм с. Большие Вяземы

                

священномученик Александр ( Цицеров), пресвитер

Священномученик Александр Цицеров родился 25 августа 1884 года в селе Поводимово Алатырского уезда Симбирской губернии в семье крестьянина.

В 1903 году окончил Апшаровскую церковно-учительскую семинарию и до 1908 года был учителем в церковноприходской школе в селе Ольховка Симбирской

губернии. В 1908 году поступил учителем-регентом в двухклассную Княжухинскую церковноприходскую школу в Симбирской губернии. Приблизительно в

1912 или 13-м году Александр Михайлович познакомился со своей будущей супругой в мастерской её отца, известного московского фотографа Александра

Риттера. В 1913–14 годах Александр Цицеров учился в Москве на Пастырско-миссионерских курсах. 20 апреля 1914 года диакон Александр Цицеров стал священ-

ником и был определён к Владимирской церкви села Осташева Бронницкого уезда Московской губернии.

При этом его назначили также уездным миссионером. 26 ноября 1916 года отца Александра перевели в храм святителя Николая села Никольского Звени-

городского уезда той же губернии. Спустя 16 лет отец Александр, продолжая служение на том же месте, был возведён в сан протоиерея и назначен благочинным

Звенигородского церковного округа. Жена отца Александра, Софья Александровна Рит тер, по отцу была внучкой музыканта, выпускника

Лейпцигской консерватории, а по матери — из купеческого сословия. Она окончила в Москве гимназию, отличалась начитанностью и рассудительностью, го-

ворила на двух иностранных языках. Со временем, став женой сельского священника, занималась прилежно и крестьянским трудом: косила траву, доила

корову, возила хворост из леса и пилила дрова, пекла хлеб и — неопустительно, в течение 20 лет — просфоры для церкви. Она родила отцу Александру семерых

детей и вырастила их достойными людьми: офицерами, инженерами. Один из её сыновей во время войны погиб в Белоруссии, другой скончался от ран, полу-

ченных в боях под Берлином.

Получив назначение в село Никольское, отец Александр с семьёй поселился рядом с храмом, обзавёлся крестьянским хозяйством. Держал корову,

лошадь, сам пахал, иногда даже в сумерках. Когда совсем не успевал по причине частых служб, помогали мужики. Как только отца Александра арестовали, сра-

зу отобрали и корову, и лошадь. Но арестовали его не в Никольском, и не сразу. Несомненно, он пользовался большой любовью и авто-

ритетом среди своих прихожан. Уводить священника из храма, в котором он честно и ревностно прослужил двадцать лет, на глазах у всего села, — для карате-

лей всё же затруднительно. 26 января 1937 года отца Александра назначили настоятелем Преображенского храма села Большие Вязёмы Звенигородского уезда. А

через десять месяцев, 27 ноября 1937 года, его арестовали. Арест состоялся накануне первых всесоюзных выборов, назначенных на декабрь. Вся страна гото-

вилась тогда избирать кандидатов в депутаты Верховного Совета СССР, и власти знали, что единственной оставшейся оппозиционной силой в стране, хоть

как-то заявляющей о своей особой позиции, является Церковь. Люди по сёлам и деревням в день выборов уходили в лес, прятались от начальства, как могли. Не

желали, как говорили некоторые отчаянные крестьянки, выбирать антихристову власть. Иные говорили: к ним только приди, попадёшь в лапы. Политического

единства в стране не существовало: слишком много ещё оставалось приверженцев старины. Влияния духовенства, естественно, коммунисты опасались более всего.

В день ареста, 27 ноября, чекисты нагрянули и в дом отца Александра в Никольском, устроили обыск: перевернули всё вверх дном, искали оружие. Конечно

же, ничего не нашли. Жена, Софья Александровна, ездила к мужу на свидание. Он передал ей игрушечную машинку для младшего сына: «Отдай Саше. Скажи, на

такой меня повезут из Голицына…»

3 декабря 1937 года тройка НКВД приговорила отца Александра к десяти годам заключения в ис правительно-трудовом лагере. Зимой он прибыл по

этапу в город Свободный Хабаровского края, и был заключён в Амурский железнодорожный лагерь НКВД.

Протоиерей Александр Цицеров скончался 9 сентября 1939 года в Буреинском исправительно-трудовом ла- гере НКВД на станции Известковая; там же и похоро-

нен, в безвестной могиле.

День памяти 9 сентября ( по н.стилю)

                                   

             священномученик Василий ( Горбачёв), пресвитер

Священномученик Василий родился 4 апреля 1885 года в селе Нарышкино Сердобского уезда Саратовской губернии в семье крестьянина Григория Гор-

бачева. Окончил церковноприходскую школу и до двадцати лет жил с родителями. В 1905 году ушел в Иверский Страстной монастырь в город Саратов, а от-

туда попал в Москву — в Свято-Данилов монастырь, где в течение восьми лет пел на клиросе. В 1913 году епископ Верненский Иннокентий (Пустынский) пригласил Василия Григорьевича в город

Верный, и там он служил экономом при архиерейском доме. В 1914 году был назначен псаломщиком к Александро-Невской семинарской церкви в городе

Ташкенте. В 1915 году Василия мобилизовали в армию и назначили псаломщиком к полковой походной церкви.

В 1917 году, когда он ехал с поручением священника, поезд был остановлен бандитами, которые, распознав в Василии церковнослужителя, хотели его рас-

стрелять. Пленник взмолился ко Господу, чтобы Тот помиловал его. В это время вблизи появились части регулярной армии, и бандиты, оставив жертву, скрылись.

В 1918 году Василий женился на девице Вере Трофимовой и в августе того же года был рукоположен во диакона. К Церкви и к поприщу священнослужителя,

которое он с желанием и любовью избрал для себя, диакон относился трепетно, с особым вниманием, в высшей степени добросовестно. Перед рукоположе-

нием Василий подписал документ с перечнем своих обязательств перед Церковью. Он бережно хранил его всю свою жизнь как памятку, стараясь во всем следо-

вать обещанному.

В документе было записано: «Всякое священнодействие и молитвословие совершать по чиноположению церковному, с благоговением, довольствуясь

добровольным за то даянием от своих прихожан, а в воскресные, праздничные и высокоторжественные дни без уважительной причины не опускать богослу-

жений — не только Литургий, но и прочих положенных по уставу служб; Божественную литургию совершать с приготовлением.

Утверждать своих прихожан в истинах веры и благочестия и всеми способами содействовать обучению детей их сим истинам чрез преподавание Закона

Божия под руководством священника. Дом свой правити, то есть воспитывать своих детей и содержать домашних своих, как то подобает слу-

жителю алтаря, и не давать их поведением поводов к соблазну прихожан, а также иметь попечение о вверенном мне клире, вдовах и сиротах.

В святом алтаре и храме держать себя, как того требует святость места, внушая уважение к святынеи другим.

В проходимом служении вести себя благочестно, достойно высокого своего звания, опасаясь, как бы не уронить оное или не причинить верующим соблазна

своим недостойным поведением. Одежду носить только присвоенную духовному званию, скромную и приличную, волос и бороды не стричь,

соблюдать установленные Православною Церковью посты, никаких зазорных поступков — нетрезвости, картежной игры, табакокурения, посещения

театров, вымогательства и тому подобных — не допускать».

В 1923 году диакон Василий решил вернуться на родину в Саратовскую губернию, отчасти и потому, что хотел примириться с отцом, испросив у него прощение

за то, что без его воли уехал из дома. Отец его, Григорий, остался недоволен сыном за то, что тот выбрал путь священнослужителя, который при безбожном

правительстве был опасен и для него самого, и для его родственников, недоволен он остался и супругой сына, так как та была неискусна в крестьянском труде. Отец

Василий уехал с семьей в Саратов и стал служить диа коном в Петропавловском кафедральном соборе. В 1929 году началась коллективизация и связан-

ный с нею голод, не первый уже в Поволжье; в это время усилились и гонения на Церковь, и если властям не удавалось сразу закрыть храм, то они требо-

вали с него уплаты все больших и больших налогов. Повсюду вводились хлебные карточки, которые священнослужители и их семьи не получали, так что

хлеб приходилось добывать, изыскивая иногда дополнительный заработок. Отец Василий, как крестьянский сын, наученный всему с детства, клал печи, крыл

крыши, чинил часы. Однажды пришедший к нему в дом налоговый инспектор застал отца Василия за перетягиванием матраса. Заметив, с какой сноровкой

диакон занимается этим делом, налоговый инспектор спросил, почему он в такое тяжелое время не бросит церковь да при таких руках не устроится на другую

работу. Отец Василий ответил, что он посвятил себя церковному служению в соответствии со своими убеждениями и с этого пути никогда не сойдет.

Дети отца Василия рассказывали, что он отличался щедростью и милосердием, и мирным устроением духа.

В начале 1930 годов — наступивший в Поволжье голод вынудил отца Василия выехать с семьей из Саратова. Отец Василий поселился в Московской

области и получил назначение в храм в селе Марково. Здесь была только начальная школа, детям негде было учиться, и диакон Василий, попросив архиерея

перевести его в другой приход, был назначен в церковь села Ильинский Погост Куровского района. В 1936 году отец Василий был переведен в Никольскую

церковь в село Парфентьево Коломенского района. Осенью 1936 года был арестован священник Никольского храма и, поскольку служить было некому,

храм был закрыт; прихожане упросили диакона Василия принять сан священника, и в октябре 1937 года он был рукоположен во священника и в храме возоб-

новилось богослужение. Власти, однако, не оставляли намерения закрыть храм, и в начале 1938 года храм все же был ими закрыт. 13 января 1938 года отец Ва-

силий был назначен в Преображенскую церковь в селе Большие Вяземы Звенигородского района.

В начале февраля сотрудники Можайского НКВД допросили свидетелей, которые показали, что по случаю годовщины смерти священника, служившего

раньше в Преображенской церкви, состоялись поминки у его вдовы, где был священник Горбачев, диакон, церковный староста и кое-кто из верующих. «На по-

минках вдова священника стала плакать и обижаться на жизнь и говорила: «Это не власть, а грабители, жить невозможно». — На что Горбачев, также распла-

кавшись, сказал: «Вы будьте осторожны и не называйте их грабителями, а то ведь знаете, какое время сейчас, моментально заберут»».

Отец Василий был арестован на праздник Срете-

ния Господня вечером 15 февраля 1938 года. Священника после службы пригласили совершить требы в домах прихожан. Когда он вернулся домой, его уже

ждали сотрудники НКВД, которые устроили обыск, но ничего не нашли, так как у священника только и было, что несколько книг богослужебных и с нотами цер-

ковных песнопений. Супруга предложила ему одеться для тюрьмы в светскую одежду, но отец Василий на это сказал: «Нет, я пойду в рясе. Я этому посвятил

всю свою жизнь». Уходя, он надел зимнюю рясу и скуфью и сказал супруге, чтобы она нигде его не искала, и если он будет жив, то подаст о себе весточку. Отец

Василий был заключен в Можайскую тюрьму и здесьсразу же допрошен.

— С кем вы поддерживаете связь? — спросил его следователь.

— Я лично прибыл в Большие Вяземы только в январе и не смог познакомиться ни с кем из граждан указанного прихода, в настоящее время связь ни с кем

не поддерживаю, знаю только церковного старосту, ныне арестованного органами НКВД.

— Вы занимаетесь контрреволюционной деятельностью и распространяете клевету против советского правительства. Требую от вас правдивого пока-

зания по предъявленному обвинению.

— В предъявленном обвинении в контрреволюционной деятельности и распространении клеветы в отношении правительства виновным себя не признаю.

На этом допросы были закончены. 19 февраля 1938 года тройка НКВД приговорила отца Василия к расстрелу, и он был перевезен в Таганскую тюрьму в

Москву.

Священник Василий Горбачев был расстрелян 26 февраля 1938 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

 День памяти 28 февраля по н.стилю

                                

          священномученик Николай ( Запольский), диакон

Священномученик Николай родился в 1889 году в селе Сивково Можайского уезда Московской губернии в семье священника Александра Запольского. В 1907 году

Николай окончил духовное училище и в 1910 году поступил псаломщиком в храм села Лисицино неподалеку от Наро-Фоминска. Тогда же он женился на Марии, до-

чери священника; впоследствии у них родилось шестеро детей. В 1920 году Николай Александрович был рукоположен во диакона к тому же храму. В 1925 году он был

переведен в Преображенскую церковь села Большие Вяземы Звенигородского района Московской области. В 1929 году диакон Николай был обвинен в по-

рубке леса и приговорен судом к двум годам ссылки, но приговор был заменен на штраф в триста рублей. В 1930 году диакон Николай был арестован за невыпол-

нение государственных древозаготовок и приговорен к шести месяцам принудительных работ.

В феврале 1938 года следователи допросили «дежурных свидетелей», которые подписали нужные следствию показания. 21 марта 1938 года диакон Ни-

колай был арестован и заключен в одну из тюрем в Москве.

Допросы длились полтора месяца, и на последнем допросе, 8 мая, следователь заявил диакону:

— Вы обвиняетесь в клевете на советскую власть, которую вы высказывали в феврале 1938 года.

— Виновным себя в высказывании клеветы в отношении советской власти в феврале 1938 года я не признаю, — ответил диакон Николай.

— Вы обвиняетесь в контрреволюционных высказываниях в отношении советской власти в декабре 1937 года.

— Виновным себя в контрреволюционных высказываниях в отношении советской власти я не признаю.

В тот же день диакону Николаю была устроена очная ставка со лжесвидетелями. Один из них, Степанов, показал, будто диакон говорил, что «советская

власть всех попов арестовала, но скоро будет конец советской власти; скоро из Италии придет Папа Римский, он установит свою власть и всех коммунистов в

ад загонит».

На эти «показания» диакон Николай ответил:

— Со Степановым я никаких антисоветских разговоров не вел, он лжет.

Лжесвидетельница Панова на очной ставке показала, будто она в феврале 1938 года была в церкви и просила у диакона разрешения взять золу на удобре-

ние для колхоза, на что тот ей ответил: «Что, власти помогаешь, хотите выполнить восемь миллиардов пудов хлеба? В 1938 году это вам не удастся, скоро со-

ветской власти не будет, скоро придет Папа Римский, он покажет, как крестьян мучить. Хотя вы и взяли попов, но скоро царь будет и коммунистов скоро вешать

будем за этих попов».

Диакон Николай решительно отверг эти обвинения и сказал: «В феврале 1938 года с Пановой я не встречался в церкви и ничего ей не говорил. И в церк-

ви Панова никогда не была».

2 июня тройка НКВД приговорила диакона к расстрелу. Диакон Николай Запольский был расстрелян

27 июня 1938 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

В 1939 году все работники Звенигородского управления НКВД были арестованы и решением Военного Трибунала войск НКВД приговорены к разным срокам

лишения свободы за фальсификацию следственных дел. Дело диакона Николая Запольского было приобщено как вещественное доказательство такой фаль-

сификации, и на основании решения Военного Трибунала требовался пересмотр постановления тройки НКВД. Однако, «учитывая социальное лицо осужден-

ного» — то есть то, что он служил в храме диаконом —решение тройки было сочтено тогда правильным.

День памяти 27 июня по н.стилю

                                                   

               мученица Елизавета (Тимохина)  

Мученица Елизавета родилась в 1881 году в городе Веневе Тульской губернии в семье крестьянина Александра Мартынова. В 1912 году Елизавета вышла замуж

за вдовца с четырьмя детьми Тимофея Герасимовича Тимохина, служившего жандармским унтер-офицером при станции Голицыно под Москвой. Хотя Тимо-

фей Герасимович и служил в жандармском отделении, фактически он сотрудничал с революционерами, предупреждая их об обысках и арестах, которые наме-

ревалось произвести жандармское отделение. Сразу же после революции его, как бывшего жандарма, арестовали, но — по ходатайству одного из революционе-

ров перед Дзержинским — он был вскоре освобожден. Елизавета Александровна до замужества зарабатывала портняжным ремеслом, а когда стала семейной,

то занялась воспитанием детей. В 1922 году она была избрана в церковный совет Преображенского храма в селе Большие Вяземы Звенигородского уезда. С этого

времени она много времени и сил стала посвящать жизни прихода, в котором тогда возникало немало проблем из-за гонений от безбожных властей, стре-

мившихся закрыть храм.

В связи с распоряжением в 1937 году Сталина о проведении массовых репрессий, штатных сотрудников НКВД недоставало, и для проведения арестов

и следствия по политическим статьям стали привлекаться сотрудники милиции, причем целыми отделениями. В январе 1938 года Звенигородский отдел

НКВД получил распоряжение провести аресты среди людей, живущих в этом районе. Начальник Звенигородского отдела сам составил список лиц, подлежащих

аресту, в которой попала и Елизавета Александровна как член церковного совета и как жена бывшего жандармского унтер-офицера. Затем была подобрана

группа лжесвидетелей, согласившихся, не читая, подписывать необходимые следствию показания — как на людей, ими лично знаемых (о которых некоторые

из них охотно давали необходимые показания сами), так и на людей незнакомых. Кроме того, были привлечены свидетели, которых милицейские следователи

пытались обмануть, давая им подписать чистый лист или вписывая в их показания то, что им было нужно, ничего им из этого не зачитывая. После того, как

следственное дело было оформлено, арестовывались жертвы.

Елизавета Александровна была арестована 16 февраля 1938 года и в тот же день допрошена.

— Вы уличаетесь в контрреволюционной деятельности, то есть в распространении клеветы по адресу советской власти, — заявил следователь.

— Я никогда не распространяла никакой клеветы по адресу советской власти. Но я церковница, и мне по долгу своей работы, как члену церковного совета,

приходится уделять внимание церкви.

— От вас следствие требует чистого признания в предъявленном вам обвинении, — потребовал следо-ватель.

— Виновной себя в предъявленном мне обвинении не признаю и ничего больше показать не могу, — ответила Елизавета Александровна.

На этом следствие было завершено и дело передано на решение тройки НКВД. 27 февраля 1938 года

тройка приговорила Елизавету Александровну к расстрелу.

Елизавета Александровна Тимохина была расстреляна 7 марта 1938 года и погребена в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

День памяти 7 марта по н.стилю